преса

Автор: Лера Лауда
Видання: Фокус, журнал

Графоманский бренд

http://focus.in.ua/article/22240.html
18 октября 2007
№41

После того как декабристы разбудили Герцена, он произнёс знаменитую фразу: «Писатели — не врачи, а боль». Сколько воды утекло с тех пор, а ничего не изменилось. Подавляющее большинство авторов, желающих публиковаться в постсовке, — графоманы
Графоман, как известно, это усердие, трудолюбие плюс бездарность. Определение приблизительное: в Союзе писателей Украины несколько сотен трудолюбивых, но не хватающих с неба звёзд литераторов. Брокгауз и Эфрон, составители знаменитой энциклопедии, относили графоманию к душевным болезням. И здесь осечка. Известно, что из людей, питающих болезненную страсть к сочинительству, со временем вырастали популярные писатели. Взять хотя бы фантаста Сергея Лукьяненко, до поры до времени публиковавшегося исключительно в Сети.
Так кто они — графоманы? Надежда или бич нашей литературы?

Диагноз: графомания
Классическое определение понятия «графоман» весьма туманно, — говорит — Дмитрий Капранов, директор киевского издательства «Зелёный пёс». — Ну что такое «человек, имеющий маниакальную тягу к письму»? Собрание сочинений Ивана Франко больше ленинского. Это ведь не означает, что украинский классик графоман. Наверное, правильно сказать так: если человек пишет много и хорошо, он писатель. Если много и плохо, то графоман.

И в самом деле, графоманы строчат без удержу.

Самая большая рукопись, которую мы получили, насчитывала 1200 страниц, — сообщила — Фокусу Ксения Сладкевич, пиар-директор издательства «Кальвария». — Нередко романы присылают даже не в конвертах, а в коробках — по 500 страниц в каждой.

Ещё один явный признак графомана — святая уверенность в собственной гениальности. Переубедить его в обратном невозможно.

Графоман постоянно наседает: «Напечатайте! Прочитайте!» — рассказывает Дмитрий Капранов. — Если ответишь прямо, мол, ваша работа не подходит издательству, рискуешь нарваться на грубость. «Дураки. Ничего вы не понимаете в литературе!» — это ещё мягкая реакция.

Издатели говорят о двух типах графоманских текстов. Для первых характерны убогость мысли и языка. Второй вариант ещё трагичнее: написано хорошо, но ни о чём.

Речь идёт о плавных описательных текстах, — поясняет Ксения Сладкевич. — Автор может на нескольких страницах излагать, почему героиня повернула голову так, а не иначе. На сотой странице такой прозы девушка всё ещё крутит шеей.

Среди отечественных графоманов, как утверждают украинские издатели, немало подражателей. Из классиков копируют Достоевского или Булгакова; из постмодернистов — Борхеса, Джойса, Пелевина; почитатели современной украинской литературы мнят себя если не Андруховичем, так Жаданом или Дерешем, девочки до двадцати по-карповски вплетают в прозу матерные словечки.

Разумеется, есть графоманы, которые вовсе ничего не читают, зато много пишут. Это случай клинический и обсуждению не подлежит.

Дмитрий Капранов полагает: из графоманов, у которых есть хоть искра таланта, могут получиться неплохие писатели. При условии, что они будут работать над собой, развивать писательское мастерство. По этой причине он никогда не говорит авторам, что их романы бездарны.
Мы практикуем мягкий отказ: подчёркиваем, что роман не подходит — издательству по формату, — рассказывает г-н Капранов. — Можем дать некоторые рекомендации, подсказать, над чем ещё стоит поработать.

Ксения Сладкевич категорична: «Графоман — неисправим, писателя из него не сделаешь».

Вал вдохновения
Каждый день на столичные издательства обрушивается «потный вал вдохновения» писателей-аматоров. В 95% случаев приходится иметь дело с сюжетными кризами, стилистической комой и языковой убогостью. Исключения редки, как вещие сны.

Вместе с тем существует жанр, почти целиком отданный на откуп графоманам, которые его и погубили, — исторический роман. Он совершенно не востребован на рынке и едва ли станет популярным в ближайшие 5-10 лет.

В первые годы независимости стали актуальными шароварные романы. — Начали издавать всех и вся — лишь бы ликвидировать пресловутые белые пятна в истории, — объясняет Капранов. — В результате читатель объелся дешёвыми и некачественными историческими романами. Теперь при упоминании о таких книгах его тошнит. Не приведи Господи, на обложке будет нарисован казак — книгу ни за что не купят!

Возможна и ситуация, когда одарённый писатель нивелируется до уровня графомана. Иронический детектив люди привыкли читать на русском языке. Соответственно, нет спроса на отечественных донцовых и устиновых.

Следует признать, что писательское ремесло в Украине — дело неблагодарное. Малоизвестный автор получает лишь 5% стоимости книги (в среднем 60-70 копеек с экземпляра). При обычном у нас тираже в 1-2 тысячи можно заработать около 600-1200 гривен за роман, над которым он трудился около года. Но ведь книги нельзя печь, как оладьи. Для многих начинающих литераторов подписание подобных договоров — начало конца писательской карьеры. Выходит, издательства сами плодят графоманов?
Хорошему писателю в Украине некомфортно, — подтверждает эту мысль — Ксения Сладкевич. — Сдав книгу в издательство, он не может перевести дух, оглядеться по сторонам. Почему Любко Дереш сказал, что делает паузу в своей карьере? Его последние книги высосаны из пальца. Писателю нужен новый жизненный опыт. Но на какие деньги прикажете ему жить? Раскрученный писатель — и тот получает максимум 10% стоимости книги. Смешные деньги.

Самоиздатели
Разумеется, даже самые бездарные книги теперь можно издать, было бы на что. Обычно денежки водятся у депутатов и бизнесменов. И те, и другие графоманят напропалую. Умберто Эко называл таких энтузиастов авторами за свой счёт и в «Маятнике Фуко» поведал, как заработать на простаках. Нужно попросту расхваливать их литературные способности.

СМИ, к примеру, не единожды называли Лидию Лазор, члена Союза писателей Украины и России, декана юридического факультета Восточно-Украинского института, графоманкой. Автор поэтических строк «Оборзевший от тупости мозг на поэта залаял сурово…» издала около 20 сборников стихов, среди которых рифмованный пересказ Ветхого и Нового Завета, стихи о любви к родному вузу и областной власти. Книги выходили в твёрдой обложке, на качественной бумаге, с приличным для Украины тиражом в 1000-5000 экз. Ну, называли и называли. Поэтесса не слишком печалится по этому поводу:

… Чутьём знаю, слава будет,
Лазор книги — разметут.
Медный памятник мне срубят,
Других много возведут.

В 2004 г. в школьные библиотеки Киева поступил поэтический сборник «Барви України» Надежды Суховец, прославляющий мэра Александра Омельченко и других деятелей Киевщины. Вот лишь один фрагмент из опуса:

… Оберіг — це його турбота
Про електро и про газ.
Щоб не в когось була «Тайота»,
А ще краща і у вас…
Це ж Омельченко про все —
Щастя й радість всім несе».

А что? Некоторым нравится.

Среда обитания
Не только отдельные энтузиасты, но и творческие союзы могут быть графоманскими, уверен Дмитрий Капранов.
Союз писателей Украины не имеет никакого отношения к творчеству, — — считает директор «Зелёного пса». — Это союз графоманов, возникший на обломках советской системы, которая держала писателей в узде, не позволяя им пикнуть идеологически неверно. Сейчас коммунистическая монополия на литературу ликвидирована, но осталась недвижимость Союза, его финансирование из казны. Вот писатели и занимаются делёжкой этих средств. Исключения (к примеру, известный автор Андрей Курков тоже член Союза писателей) лишь подтверждают правило.

Г-на Капранова поддерживает львовский писатель Юрий Винничук. По его мнению, СПУ очень опустил планку, в организацию принимают едва ли не каждого встречного.

Знаю я, как это делается! — возмущается он. — Издаёшь сборник — такой-сякой поэзии, потом водишь руководство по ресторанам и кабакам, поишь, кормишь их, и тебя зачисляют в Союз писателей! Всё просто! А их газета! Это же сплошные поздравления друг друга с 60-летиями!

Но настоящее раздолье графоманам в интернете, пестрящем ресурсами под названием «Самиздат», «Графомания» и вариациями на тему. Многие авторы представлены в тысячах электронных дневников «Живого журнала». У графоманов появилось множество возможностей публиковать свои шедевры и получать восхищённые отклики таких же псевдолитераторов.

Лишь изредка Сеть рождает самородков. Однако не все из них пробиваются к успеху сквозь рогатки издательств. Кое-кто отчаивается, другие работают на хорошо известное имя-бренд.

Сергей Крымов из Чернигова с 1996 года работает на российские издательства. Фокусу он рассказал, что сначала писал фантастику. Затем переключился на более прибыльные жанры — боевик и детектив.

Всего я написал около 50 романов, издали из них пока 20, — говорит — Сергей. — Мои книги выходили под 10-ю псевдонимами. Некоторые стали литературными брендами. Теперь их продолжения сочиняют другие авторы — команда из 4-5 человек. Они разбивают план книги на 5 частей и пишут их по отдельности. Литредактор, курирующий проект, сводит текст воедино, делает стиль более-менее однородным. Бывает и так, что рукопись одного автора полностью переписывается под бренд: героям романа дают имена персонажей, которые уже знакомы читателю.

Насчёт оплаты Сергей говорит неохотно. Сознается, что гонорар за 1-2 книги равняется годовой зарплате рабочего. Чтобы поправить материальное положение, Крымов устроился работать редактором в одно из книжных издательств России.

Книги мне сбрасывают по e-mail. 99% из них — никуда не годятся — признается Сергей — Фокусу.

Индустрия книгопроизводства отчаянно нуждается в авторах. Публика охотно покупает сонники, гороскопы, сборники народных рецептов, энциклопедии обо всём на свете. Вот тут человек, мечтающий писать, и может конвертировать свой графоманский зуд в СКВ. За справочник или сборник российские издательства платят до 15-20 тысяч рублей. Наши — на треть меньше. Впрочем, важны не только гонорары.

Графомания имеет терапевтический эффект, — уверен киевский психолог — Иван Барышников. — Есть люди, для которых творчество — единственный способ разрешить свои внутренние конфликты, примириться с окружающими и самим собой. Кроме того, писательство — отличная релаксация, способ найти новых знакомых, пообщаться.

Хуже, когда графоманы засоряют своими «шедеврами» полки книжных магазинов и, к сожалению, умы не слишком сведущих в литературе людей.

Но это уже, как говорится, «контент эпохи».