новини : activity

2004-04-20

Інтерв

Политик HALL №3 (15) апрель 2004
МУЗЫКА ТОНКИХ
Вячеславу Полянскому за свою долгую карьеру довелось играть на разных континентах и всячески популяризировать джаз на нашей территории, даже тогда, когда этой популяризации всеми способами противилась систем власти. В этом году издательство "Кальварія" выпускает книгу Вячеслава Анваровича "Королі джазу", состоящую из семи этюдов о великих американских пианистах. Своей работой в студии и на концертных площадках, преподаванием и написанием литературных трудов Полянский отвечает на вопрос, насколько актуален джаз сегодня.
Какую роль сегодня играет джаз в вашей жизни и в современной музыке?
— До сих пор джаз остается элитарным искусством. В Соединенных Штатах всего 2,5 процента населения — любители джаза. А у нас, естественно, и того меньше. Если некачественная поп-музыка (грубо говоря, попса) развращает наш вкус и упрощает нашу жизнь, то джаз наполняет ее смыслом, поскольку является философией. Джазом я занимаюсь всю жизнь. Еще с пионерского детства. Музыка эта тогда не была широко распространенной, и мы ее получали, откуда только могли — у фарцовщиков, ловили на радио. С течением времени все это изменилось, и появился свободный доступ к джазу. Но сейчас молодые люди повально увлечены другой музыкой. Для них джаз, возможно, слишком сложен. Или же у них нет времени, чтобы осваивать это искусство, внимательно к нему относиться. Я получил академическое образование, и это помогает мне соединять приемы академической и джазовой музыки. Через джазовую обработку становится легче и доступней музыка академическая. Мы знаем потрясающие обработки Баха, Вивальди. Должно пройти несколько поколений, прежде чем музыка сегодняшнего дня станет классикой. Когда-то и Прокофьев был недостижим, и электронные звуки казались чем-то странным.
Можете ли вы назвать период, когда джаз получал особый резонанс?
— Вы знаете, существует теория, согласно которой джаз вообще закончился с периодом свинга, то есть в сороковые годы. Дальше уже был би-боп, а это — другое. Такая теория существует. Возможно, в СССР таким периодом была хрущевская оттепель, шестидесятые годы. Тогда не было попсы, не было электроники. Потом, когда начался технический прогресс, мы не могли за ним угнаться. Из обиходов ресторанных оркестров исчезли барабаны, контрабасы. Было мнение о том, что такая музыка — это будущее. Однако и это время прошло, и мы вернулись к живым инструментам. Потому что натуральные инструменты — это как гравитация, от нее никуда не спрячешься. Возвращаясь к вопросу о том, когда же джаз звучал особенно резонансно, то золотое время джаза в Советском Союзе было в шестидесятые-семидесятые годы. Однако для системы, чем меньше джаза было, тем лучше. Мы же все назывались ВИД, и ничего не могли сделать против системы. Приходилось идти на различные ухищрения. К примеру, в наших концертных программах должны были звучать только произведения членов Союза композиторов. Мы писали их имена и названия, но играли свои вещи. И авторские гонорары получали эти композиторы, но не мы. Так мы обманывали власть, даря свой гонорар людям, которые к джазу никакого отношения не имели. Многие композиторы тогда шли в популярную музыку, писали песни вроде "Мишка, Мишка, где твоя улыбка". Тогда таких песен было немного, в отличие от сегодняшних дней. Подобные шлягеры мне слушать забавно, потому что такая музыка меня не трогает. Но это мне забавно, а у молодых людей эти песни формируют невзыскательный музыкальный вкус.
Вы прикладывали усилия к тому, чтобы джаз становился более массовым жанром, апеллирующим к широкой публике?
— Да, и могу этим похвастаться. Так как я получил серьезное академическое образование, то всегда хотел, чтобы джаз получил признание наравне с академической музыкой. Тогда джаз был музыкой андерграунда — ресторанов, клубов (не таких ночных клубов как сегодня, а клубов работников торговли, или легкой промышленности, к примеру). Поскольку я был определенным авторитетом в филармонических кругах, мне изредка разрешали устраивать джазовые концерты. Джаз потихоньку проникал на филармоническую сцену, к серьезной публике, которую не должны были шокировать кажущиеся сегодня невинными ритмы. Постепенно к джазу стали приобщаться даже маститые композиторы Советского : Союза, создавая произведения с элементами джаза. У Щедрина в одном концерте есть целая часть, где играют бас, барабан, и рояль. А это джазовый прием.
В начале двадцатого века была высказана мысль о том, что искусство (в частности, музыка) станет дегуманизированным. По сегодняшней электронной музыке это видно хорошо. Не кажется ли вам, что джаз, воспринимавшийся на этой территории как нечто чуждое и антигуманное, стал в итоге оплотом гуманизма в музыкальном искусстве?
— Суждение о том, что музыка и искусство станут антигуманными, вряд ли имеют место. Хотя существуют определенные направления в музыке, которые можно охарактеризовать подобным образом — хард-рок, металл, противоречащие природе человека. Когда ты приходишь с хард-рокового концерта, ты немного вздернут. Есть, к примеру, авангардные направления джаза, в которых абсолютно нет эмоций. Эта музыка создана чисто умозрительно, отстраненно, однако при этом очень талантливо. Кул-джаз — это созерцание, это музыка для человека, которому хочется помолчать. Этого нет в тяжелом металле. Я не думаю, что этой музыкой можно рассказать о любви. Может быть, я просто не встречал таких примеров. Или, может быть, это так рассказывают о любви. Основа джаза — гуманистическая, он из самых глубин народа. Джаз не дал мне постареть, это искусство импровизационное. И живу вместе с ним, импровизируя. К джазу вы идете как к богу.
Как случилось так, что в афишах вас стали называть Анваром Мухтандиновым?
— В Узбекистане были национальные перегибы в свое время, и в узбекских ВИА должны были участвовать лишь узбекские музыканты. А так как у меня отчество Анварович, то когда я участвовал в больших концертах, на афишах меня представляли как Анвара Мухтандинова. Эта практика иногда приводила к забавным ситуациям, когда в ВИА среди музыкантов с узбекскими именами не было ни одного узбека.
Расскажите о ваших взаимоотношениях с Батыром Закировым?
— Мне посчастливилось дружить с этим замечательным человеком. Эстрадный певец, художник, который всячески поощрял любое джазовое начинание и помогал нам. Его именем названа улица в Средней Азии. У него вся семья столь же талантлива — его отец был известным оперным певцом. Батыр — гордость и легенда Узбекистана.
Ваш ансамбль привлек внимание Шарафа Рашидова, который во времена
Горбачева стал одиозным персонажем. Вы были знакомы с ним лично?
— Я учился вместе с сыном Рашидова, и Ташкент тогда был довольно небольшим все обо всем знали. Он сам был толковый мужик, образованный, и это самое главное. Он настоящий писатель, у него был издан хороший девятитомник. И писал он сам. Я не знаю, что из того, что о нем говорилось, было правдой. Я думаю, что это был достойный человек. При нем было не так, как в других регионах.
Что случилось с дуэтом "Бонь и Полянский"?
— Еще во времена начала перестройки мы благополучно работали. Но мы работали в филармонии, и числились как камерный жанр. И когда началась перестройка, филармонии все лопнули, содержать нас было некому, и это автоматически привело к нашему разрыву. Юрий Бонь работает сейчас в Польше. А я работаю в дуэте с сыном, которым очень доволен. Второго июня у нас должен состояться концерт, приуроченный к выходу моей книги.
Что для вас работа в Киевском Национальном университете культуры и искусств?
— В первую очередь, это взаимодействие с молодыми людьми. Но эта музыка — элитарна. Я не просто преподаю молодым людям на отделении эстрадной и джазовой музыки, но и сам учусь у них. Если бы не они, я бы, наверное, вообще не понимал, что происходит сегодня. И всегда рад играть вместе с молодыми музыкантами.
Почему ваша книга выйдет именно сейчас и именно в такой форме?
— Моя книга посвящена пионерам фортепьянного искусства. Это не научная работа, это мое впечатление об этих людях. В своей книге я написал о пианистах. Поскольку я сам пианист, мне было интересно, как же так получилось, что такой пуританский инструмент как рояль, проник в искусство, находящееся в андерграунде. Меня интересовало, кто создавал всем известные джазовые стандарты, что стояло за этими людьми. Мне было интересно, откуда они, как они пришли к этой музыке. Информации было немного, но я нашел максимум, обработал его. Большая часть книги была проговорена в беседах с моим сыном. Многие музыканты совершенно не представляют, откуда брались первоисточники современных музыкальных стандартов.
Я благодарен издательству "Кальварія" за то, что решили издать мой труд. К тому же, это первая подобная книга на украинском языке. У нас много прекрасных профессионалов в сфере музыки, искусства, но слишком многие из них сосредоточены исключительно на получении прибыли сегодня, мне же интересно оставить что-то для нашей истории. Я призываю фиксировать то, что происходит сегодня. За свой счет издавал диски с украинскими сказками для детей, музыку к которым писал сам. Издавал именно на украинском языке, не на русском Точно так же я хочу, чтобы книга "Королі джазу" была издана на украинском языке. В моих планах — написание книги об истории фортепиано в джазе, к работе над которой я уже приступил.
Как, по-вашему, будут использоваться теоретические наработки джаза в будущем?
— Если будет много энтузиастов, если будет меньше плохой музыки, мы будем умнее, тоньше, аккуратнее к себе относиться, то у джаза замечательное будущее. Я не знаю, в каких формах — и разве это важно? В джазе есть такая центробежная сила, что он не может находиться на обочине. Эта музыка не поддается никаким компромиссам, она выжила в тяжелых условиях. Равно как и академическая музыка, джаз — это кит, на котором держится современная музыка вообще.
Евгений Минко
«Королі джазу». — Львов «Кальварія», 2004
Просветительская функция книги Вячеслава Полянского завуалирована формой этого литературного произведения, построенного вокруг личностей семерых джазовых пианистов. Повествование плавно переходит от одного мастера к другому, определенным образом связанного с предыдущим героем. Этот литературный труд больше походит на художественное произведение, нежели на теоретическое или историческое. Но при этом "Королі джазу" изобилуют различными фактами из истории джаза и биографий музыкантов конца ХIХ -начала ХХ века. Книга явно будет высоко оценена профессионалами (интересующимися подробностями биографий своих творческих менторов), однако кажется в первую очередь предназначенной читателям, лишь начинающим знакомиться с историей джаза.

Пн Вт Ср Чт Пт Сб Нд
12
3456789
10111213141516
17181920212223
2425262728







231 авторів
352 видань
86 текстів
2193 статей
66 ліцензій